16 июня «Театр на крыше» открывает сезон

Перед интервью обычно ставят глубокомысленное вступление, досье на героя или описание обстановки, в которой оно проходило. А что делать, если Леру Березкину и Лену Городецкую отдельно представлять не надо? Если мы просто попили кофе перед планерками? Лучше оставлю до интервью полезное — памятку, как и где покупать билеты на проекты «Театра на крыше». Здесь новости, анонсы, ссылки на онлайн-кассы.

Печатные билеты за наличный расчет в: 

• «Тревелерс» на Мира, 54
• «Черная дыра» Капитанская, 12 

Подробности по телефону 258-39-82.

Лера Березкина

Елена Городецкая

У «КомсоМОЛЛа» есть изменения в составе директоров и собственников, но этаж 4-й принадлежит тому же собственнику, что и в прошлом году, с точки зрения договора нет никаких изменений.

Пару лет назад мы пытались работать на нескольких площадках, это очень тяжело с точки зрения транспортировки, перевозки, да и площадки не готовы. Если бы собственники крупных строительных компаний заморочились и сделали на своих новых строительных объектах крыши, и они были бы подготовлены, то тогда да, театр мог бы путешествовать по крышам. Если бы там был свет, удобства для зрителей, выходы, ограждения. Как в Москве? Там готовые площадки. В Красноярске таких площадок нет, возможно, это вопрос будущего

По поводу летних проектов, мы писали про новый променад. А «Гдетство»-то будет?

Это очень сложный вопрос.

У нас нет собственных препятствий. Есть препятствия со стороны организаций-партнеров, с которыми мы делаем эту постановку.

Плюс центр города, например, улицу Горького реконструируют, часть переходов закрыты.

Некоторые места, в которые заходят участники променада, договариваемся со скрипом . Для меня вопрос, захотим ли мы найти в себе силы договариваться с такими сложными моментами. Или проще делать что-то другое. Мы решаем, хотя знаем, что потребность у зрителей есть.

Когда время «Ч», когда вы вынесете это решение?

В конце мая.

Будет новый променад, уже третий, площадкой становится «Роев ручей». Как так случилось?

Получается все, благодаря «Роевому Ручью».

Они заказчики?

Они думали сделать все сами, говорят: «Расскажите». Рассказывать мы не стали, это очень сложная технологичная история. Позвали директора, он сходил на «Ю». Тогда они поняли ,что сами не сделают. Делаем постановку мы. Сейчас у нас идет процесс согласования текста.

Я боюсь, что у зрителей, особенно у тех, кто не был на «Гдетстве» и «Ю», подумают, а «Роев Ручей» — это что-то для детей. Есть слова, чтобы их переубедить?

От заказчика шел запрос, чтобы это был спектакль для взрослых. Это история имиджевая. Это круто. Задача — привлечь взрослую аудиторию. Мы сразу поняли, что это для взрослых, а то, что «Роев Ручей» ассоциируется с детьми, так это же прекрасно — ломать стереотипы.

Будет контакт с животными?

Это не только не для детей, это еще и не про зоопарк вообще. Спектакль получается про мечты людей, сотрудников зоопарка. Как сложно, полезно и важно мечтать.

Это будет история в наушниках?

Да. Но все будет немного сложнее, в какой-то момент люди будут переодевать наушники. Снимать. Это в любом случае — аудиопроменад.

Организаторов тяжело раскрутить на какое-то количество фишек. Потому что не ясно, что обещать, что нет.

Но контактные вещи будут. Одна…

Нет, две…

Ну, я не знаю, а можно говорить?

Слушайте, вы так многообещающе улыбаетесь, что этого достаточно.

Мы не будем рассказывать, такие вещи нельзя спойлерить, а вдруг, что-то поменяется.

Тогда объективный фактаж, когда все это?

Летом.

По поводу других проектов, новые спектакли, гранты…

Да, мы случайно выиграли один грант.

Ох уж, случайно, я представляю.

Есть такая программа грантов «Социальное партнерство во имя развития». Мы выиграли грант. Режиссер Ксения Пещик будет заниматься этой историей.

В основе проекта пьеса Метерлинка «Слепые», но это не для незрячих. Из всего, что сейчас понятно, спектакль будет в темноте. Все будет основано на тех органах чувств, которые не глаза. Слушать, трогать, запахи. Этот проект двигает нас в новую форму — не зрительский спектакль…

…а эмоциональный. Незрячие будут нашими консультантами. Я знаю, что значит видеть плохо, а совсем не видеть? А что будет, если слепому в руки дать стакан, как он понимает, что это стакан. Эти моменты нужно понять, что было правдиво.

Что перекочует из прошлого сезона в новый?

«Полный Шекспир», «Моя psyche», это наш супер-хит, восстанавливаем спектакль «Урод», который был два раза всего показан. «Настоящий» покажем. Мы хотим показать «Последний звонок». Но в основном все новое.

Добрались, рассказывай про новое.

У нас уже готов репертуар на июнь. Гвоздь июня — работа с крутым питерским режиссером Семеном Александровским, которого в театральном сообществе очень хорошо знают. Он и автор пьесы, с которой поработает в Красноярске, — Дмитрий Данилов, они месяц назад получили «Золотые Маски». Для нас это момент прорывной.

Конечно, звезду привозите.

Да. И еще особая гордость. Впервые, начиная с первой крыши, мы будем работать с крутыми артистами: Людмилой Борисовной и Эдуардом Ивановичем Михненковыми. Они очень долго присматривались к нам. На первой крыше они у нас были, но со своим спектаклем. Прошло 7 лет, я в разговоре с ними почувствовала, что мы доросли. Они будут в проекте Семена. Будут еще Маша Алексеева и Леша Попов. Это пьеса модного сегодня драматурга, который написал пьесу «Человек из Подольска». Это его новая пьеса — «Свидетельские показания» в жанре документальный детектив. Премьера в июне.

Еще в июне мы работаем с режиссером, который сам из Питера, сейчас год работает в Лесосибирском театре «Поиск» Олег Христолюбский.

Мне кажется, мы совпали.

Он очень технологичный, у него такой список ТЗ. Он прекрасно понимает, это редко, что режиссер видит сразу целостность своей постановки. Он еще не знает, что я на все скажу «нет»… Я против, так и запиши, крупных декораций. Мы проектная история, у нас нет своих складов.

Все же уверены, что у вас на балконе склад декораций…

Это реально проблема. На улице декорации оставлять нельзя. Почему «Шекспир» редко показывается? У него прекрасные декорации, но они круто смотрятся на крыше. А в помещении — ощущения не те.

С формой ясно, что с содержанием?

Олег взял пьесу современного автора, которая называется «Ельцин.gif». Это пьеса написана в прозе, но очень хорошо ложится на музыку, поэтому это будет проект с диджеем, который весь спектакль будет присутствовать на площадке. Артисты будут говорить что-то похожее на речитатив, полурэп. Это история про 90-е, но она очень авангардная. Это не про «Сникерсы» и рэкет, это про ощущения людей, которые жили в это время. Пьеса смешная, веселая. Артистов мы собрали молодых. Премьера 18 июня. Еще одна гордость — мы решились привезти ребят из Новосибирска.

Гастроли в «Театре на крыше»?

Мы договорились с новосибирским продюсером Настей Журавлевой, это человек, который похож на нас, но только в Новосибирске. Это будет спектакль «Мертвые души», что тоже для нас ново, ведь это классика. А в августе два спектакля, они разные, но связаны друг с другом. Такой сериал — «Ненаписанная пьеса о дружбе» и «Ненаписанная пьеса о любви». Это интерактивные проекты. Артисты меняют сюжет в зависимости от реакции зрителей.

Что будет на открытии сезона?

16 июня мы устраиваем «Драматический концерт». Режиссирует все Надежда Столбова, она специально приезжает в Красноярск. У нас есть Николай Балышев, он музыкальный руководитель проекта. Есть 15 актеров из разных театров города. Они прекрасно поют.

Но об этом мало кто знает.

Надя выбрала для них треки, где 80% — то, что будет зрителям знакомо. Они ходят к Николаю на занятия, занимаются вокалом.

Получается, это образовательный проект еще, мы развиваем артистов.

У концерта будет драматическая линия. Изначально хотелось ощущения — концерт в парке «Горького» со сценой-ракушкой. Для нас гордость, что у нас будут петь Савва Ревич, Владимир Пузанов.

Как это устроено, вы замечаете, что у актеров вопрос престижа — попасть к вам?

Не все говорят открыто, но да. Тем более они приходят и видят не попсу, а достойную работу. Это классно.

Какие еще премьеры будут?

У нас в этом году будет работать швейцарский режиссер Corsin Gaudenz, он будет делать проект для подростков. Перевод названия проекта — «Музыка как оружие». В проекте будут играть не артисты, а дети-музыканты. Он сам пишет нить сюжетную. Суть: музыка — это не просто звуки, это что-то, с помощью чего можно общаться, рассуждение на эту тему. Будут ребята, которые поют и играют. Мы сейчас проводим кастинг, все это будет в июле.

Мы стараемся, чтобы были новые жанры. В прошлом году на крыше были танцы, мы поработали с EVOLVERS, мы еще попробуем. И стендап трансформировался. Мы договорились с Гошей Бородой, будет три вечера «ВХН на крыше». Мы стараемся, чтобы зритель чувствовал разное: здесь посмеялся, здесь поплакал, здесь потанцевал. Будет еще премьера «Чаплин» — проект от режиссёра Театра оперы и балета Марии Тихоновой.

Какие музыкальные коллективы вы вытащите за лето на крышу?

Siberian Percussion, Духовой.

Оркестры под закат это так беспроигрышно…

Да, и какой звук на улице под открытым небом…

Вы сами задаете планку. А за какими проектами этим летом будут следить и куда будут ходить сами Лера и Лена?

(вздыхает)

Я больше смотрю на то, что посетить не в Красноярске. Мне не хватает технологичных проектов в нашем городе. Это дает Европа.

Первое — это когда я не могу выезжать, а я же не могу часто ездить, я открываю прекрасный интернет, общаюсь с прекрасными режиссерами, смотрю спектакли, вот сейчас в «Синема Парк» и в «Киномаксе» в HD-качестве идут прекрасные спектакли, это спасение. Пойти, кроме ТЮЗа и Театра Пушкина, где тоже не все по мне, некуда. Вот я так спасаюсь. Плюс я хожу куда-то в городе. Я иду в театр, знаю, что стиль и формат не зайдут, но я получу наслаждение от игры определенного артиста. Это не огромный кусок пирога, а маленький. Плюс не все освоено в Москве и Питере.

Есть убеждение, что если ты крут в Красноярске, то ты должен уехать в Москву.

А это чье такое убеждение?

А массовое. Неужели вы не сталкивались с вопросом: «А что не собираешься переезжать?»

Вчера только спросили такое.

Глупо спрашивать, собираетесь или нет, все что угодно может случиться, когда угодно. Но что держит сейчас?

А что в Москве? Вот мы приехали, и…

Я же говорю массовое убеждение: если ты крут здесь, все получится там.

В Москве бюджеты на организацию совершенно другие. Если ты пойдешь в такой же проект, ты будешь просто линейным продюсером.

Получается, от безысходности? Или вы считаете, что пока Красноярск — ваше место силы?

Я бы сказала не город. Мы не замечаем, какие у нас люди. Но у нас крутая команда. Начиная от наших отношений с Леной. Я считаю, что это круто — 7 лет делать проект вместе, и не проклясть друг друга. Правда! Плюс люди, с которыми мы работаем: техники, артисты. Я это очень ценю. Может, мы в Москве таких же бы нашли, мы же не проверяли. Но сейчас это держит. Я получаю удовлетворение здесь и сейчас. А когда перестаешь получать удовлетворение, смотришь куда-то. Пока в этом сезоне я смотрю внутрь, в Красноярск. А дальше, ты права, кто знает, что будет.