Революция глазами гимназистки

Погода испортилась, пошел мелкий дождь. Сижу дома, но меня ничуть не тяготит это:большое спасибо тому (не знаю кто это: бог ли, природа или судьба?), кто наделил меня способностью не замечать настоящего, если оно скучно или пусто: я мечтаю о будущей жизни, полной приключений, труда, развлечений — словом «жизни». Мечты сменяют одна другую, одна другой ярче, одна другой безумнее, но они зато закрывают от меня и серенькое небо, и грязь, и холод, наполняют душу стремлением во что бы то ни стало добиться невозможного, надеждой на то, что и невозможное будет возможным, если захотеть!

Сегодня день не особенно хороший, дождь идет, пасмурно. Я сижу дома и по обыкновению придаюсь мечтаниям. Колька стянул мой дневник, я отобрала, а он смеется: «Эх! ты!» Влюбилась в Мишку долговязого». Я говорю, что вовсе не влюбилась, а только жаль мне его и других, все они славные, да засосало их гнилое болото! «Эх ты, поэтическая размазня!» — заявил мне Николай. Ну и комплимент! Не дурён, ничего не скажешь! 

Господи, что в России делается! Керенский вел агитация против советов, кричал, что большевики вносят дезорганизацию, он метил в неограниченные правители, да встретил соперника в лице Корнилова. Тот теперь идет к Петрограду с войском, Керенский призывает всех объединиться и спасать революцию. Да! Заботится он о революции, он за свою шкуру дрожит! Подлецы! И Керенский, и Корнилов, и вся их братия — головы им снять, тогда только что-нибудь будет, а если их помиловать, так они снова через некоторое время голову поднимут. Теперь они дерутся, а народ страдает.

«…как я могу защищать большевиков, будучи анархисткой? Я сказала, потому что мне так нравится, потому что через социализм придешь к анархизму».

Ещё новость! Надя говорит, что анархисты хотели убить Каминского за то, что он участвовал в грабежах в Иркутске, но кажется, что дело ограничится тюрьмой. Как это!?! Не могу…. Не хочу верит! Каминский — проповедник высоких идей анархизма… и Каминский — грабитель! вор! Нет — не верится! Зачем этот удар? Мне и так больно! Каминский… Хромов… два человека… Один разбудил меня и другой. После встречи с Михаилом я увидела, что я не живу, а сплю, что такая жизнь, как была, не может продолжаться, я должна измениться. Услышав Каминского, я научилась думать, началась новая жизнь, началась ломка старого и созидание нового. И вот оба гибнут, а я этого не могу изменить! Ах! да какое мне дело! Они слабые — пусть гибнут: я сильная, я бы не стала пить, не стала грабить, я сильная, а зачем мне сила? Чтобы жить?! А в чём жизнь? Да, в чём жизнь? Я не знаю! И силы зачем — тоже не знаю! Ах, да я ничего не знаю!.. Как больно! Как душно! Что делать? Молиться?.. Нет! Я отвергла Бога — кому же молиться, его нет, если бы он был, такой милостивый добрый, он бы не делал такого зла, он ведь всё может, значит, мог бы не допустить их до гибели! Рассказать о своем горе? Да кто поймет?!. Лена только себя понимает, я ей чужая, она меня ненавидит — я её, она думает, я ничего не вижу — нет, я вижу всё: она змея! Я ей ничего не скажу!.. О, как тяжело!