Диана Арбенина на выходных довезла до Красноярска совершенно новую программу. Если вы хоть раз были на акустических концертах других артистов, то вы бы никогда не подумали, что Диана устроит такое. В первой части концерта была проза и поэзия. Да, на сцене БКЗ вчерашняя рокерша читала стихи и рассказы… под барабаны. Во второй части — играла под гитару свои хиты и песни, которые не попадают обычно в концертные программы. В общем, это было что-то новое и для самой артистки, и для публики. Никакого привычного треша с танцами у сцены под «скромного парня-морячка в клешах индиго».
Перед концертом Диана заезжала на эфир «Авторитетного радио» и рассказала слушателям новенькое о себе, о шоубизе и даже что-то о сексе. Мы перевели их беседу с ведущим Сергеем Васильевым и даём вам на почитать.
Я посмотрел график твоих выступлений за последнюю неделю… Это очень напряженно, впечатляет. Откуда столько энергии в этом человеке?
— Не знаю «откуда столько энергии», при том, что этого человека успели «ухайдокать» дети, которых я взяла с собой в Сочи на программу с Башметом. Что касается энергии — я беру её из сна обычно. Мы прилетели в пять утра в Красноярск и до двух часов я спала. Поэтому, ребята, ведите здоровый образ жизни и спите нормально.
Недавно ты презентовала клип на песню «Очень хотела»
— Да уж, два года мы мучились.
«Клип провокационный» — так его таблоиды окрестили. На мой взгляд, клип получился очень красивый.
— Не знаю, что может быть провокационного в сексе? Может быть, для тех кто не знает что это такое — это провокация. Для всех остальных, кто им занимается — это совершенно обычная, реальная вещь.
Тяжело сейчас клипы снимать?
— Снимать легко, если ты любишь то, что делаешь; если ты знаешь, что снимать и у тебя хорошие режиссер и оператор. Но нужно понимать, что это деньги, выброшенные на ветер. Вообще. Они никогда не «отобьются», никогда не вернутся — это искусство ради искусства. Нужно понимать, что ты снимаешь это всё для себя, уважая песню, которую ты написал и вот поэтому. Клип «Очень хотела» — это тот самый случай, его не будет крутить никто. Но мы его сняли, показали, за первый час на «Ютубе» на нашем канале было 300 тысяч просмотров.
Это же сигнал музыкальным телеканалам: столько просмотров, надо брать.
— Я надеюсь, что они все-таки отреагируют. Сейчас жанры стремятся к какому-то слиянию, симбиозу. И что касается нашей музыки — я не могу сказать, что это такой русский рок, который должен крутиться на одной радиостанции, это широкая музыка, не альтернатива, не какой-то андеграунд. Для меня это мейнстрим. Но в нашей стране какой-то странный дележ в музыке и нужно изживать это. Есть хорошая музыка и плохая, всё остальное за скобками.
Хорошо. Что для тебя есть признание, награда? Это по-прежнему важно для тебя?
— Ну конечно важно. Я всегда очень волнуюсь, когда начинаю писать новые альбомы, я пишу с чистого листа и в творчестве нет разницы: опытный ты музыкант или начинающий. Поэтому признание важно, иначе испытываешь чувство неполноценности. Когда люди говорят «мне награды не нужны, мне признание не нужно» — тогда ты пишешь в стол. Вот Мандельштам, например, страдал от этого. Должны быть признание, любовь и близких, и — извините, это общо — любовь, народа, — иначе эта энергия она не выходит никуда. Получается консервация, ты сам в себе начинаешь закупориваться и это очень плохо. Поэтому мне очень приятно, что есть люди, которые приходят и говорят: «Мне все песни с альбома зашли». Значит нормально работали парни мои, значит, я не зря писала песни. Я их вообще не зря пишу, но если людям это надо, если совпадает это всё, то почему нет.
Модная тема в последнее время — краудфандинг. Недавно Гришковец спектакль так записывал, например. Ты замахнулась на то, чтобы с помощью краудфандинга создать ультрасовременную студию звукозаписи. В этой же студии вы собираетесь писать юбилейный альбом?
— Да-да, конечно.
Что там за история?
— Мы писали «Влюбленных» на чердаке — я уверена, что самое главное — сердце, руки, мозг, но стены должны тоже помогать, так вот там очень тесно, и в какой-то момент мы подумали: почему бы не замахнуться на студию. Я бы никогда не обратилась к краудфандинговой платформе за помощью в записи альбома или съемках клипа, я способна сделать это на свои деньги и не надо тут лукавить — если у тебя есть концерты, то ты же что-то зарабатываешь, значит и трать. Но что касается студии, это дело не одного миллиона, это очень дорого. А студию мы решили построить по 2 причинам. Во-первых, 10-ый юбилейный альбом — это был пинок такой; во-вторых, меня сейчас часто приглашают в какие-то программы музыкальные и я общаюсь с молодыми чуваками, которые пишут песни, и они никому не нужны. И я подумала, почему бы с ними не начать работать, кому-то действительно помочь, кто пишет хорошую музыку.
То есть продюсерский центр какой-то открыть?
— Нет, я так себе не говорю и не думаю, потому что для меня это серьезные вещи. А получить по почте «рыбу» какой-нибудь песни от парня или девчонки из Красноярска, например, и пригласить его в Москву записаться в студии — вот это мне нравится больше. Как это называть: помощь или продюсерский центр — неважно, лишь бы дело сделать. Замахнулись на 5,5 млн, мы вложили своих уйму денег, и люди собрали уже несколько миллионов рублей. Люди неравнодушные.
Это говорит о доверии людей к тебе, да, и о том, что люди соскучились по хорошей музыке…
— Ну, конечно, они же не идиоты. Я вообще людям верю больше, чем, например, ТВ и всему ангажированному. Люди они настолько чуткие и, по большему счету, для меня не отличаются от детей, они всегда понимают интуитивно — где хорошо, где плохо — поэтому у нас все и складывается.