«Мы соскучились, давно не играли, года два»

«Мгзавреби» приехали в Красноярск на день раньше концерта. На сцену им выходить 17 апреля, вот тут детали выступления и, может быть, если очень повезет, остатки билетов. А пока музыканты из Грузии гуляют вдоль Енисея и дают интервью. Сайт «Город Прима» публикует текстовую версию разговора «Мгзавреби» в гостях у «Авториетного радио». Очень рекомендуем весь день еще и слушать эфир — «Мгзавреби» душевно говорили и много пели.

Васильев: Группа Мгзавреби у нас в гостях, мои личные старые, добрые друзья. Гиги, Лаша, Бежо, это всего лишь часть группы, Гиги, добрый вечер!

Добрый вечер.

Васильев: Давайте по порядку, познакомились мы в 2014 году, и тогда, несмотря на то, что интернет уже был в широком доступе, информацию о вас приходилось собирать по крупицам, сейчас уже как у Высоцкого: «Пришел домой, там ты сидишь», — вас стало много. Это так хорошо работает ваша промо-служба или вас слава догнала?

Гиги: Я не знаю. Я просто об этом не думаю. Есть вещи, которые или происходят, или нет. Если ты поёшь, ты или попадешь на Первый или не попадаешь. Если не попадаешь слишком долго, то ты просто поёшь для себя. Просто нам всегда везет. И вот в этом везении есть всегда люди открытые, готовые помочь нам. Спасибо.

Васильев: Вас не утомляет такое обилие популярности?

Гиги: Нет, мы этого не чувствуем вообще. Мы живем своей жизнью, в своем городе, где грузинская популярность — это другое. Ты поёшь, да, ты музыкант, но ты троюродный брат или вы учились вместе. Там все поют. Нас даже там спрашивают: «Когда вы начнете работать?» А здесь мы не ощущаем, мы приезжаем, делаем дело, и вот. А там мы живем маленькой, хорошей жизнью.

Васильев: В руках у меня новый, еще пахнущий сборник Krebuli, который так и переводится.

Гиги: Да-да, это очень остроумно мы сделали!

Васильев: Да, и смотри, по какому принципу и кто тот человек, который утверждал песни в списке?

Гиги: Ой, когда была идея, что мы выпустим сборник, думали как и что. Мы не очень амбициозные на самом деле, как-то The Best не хотелось, Hits тем более, а потом решили сделать просто сборник, важные песни отобрали, там не все песни популярные, есть песни, которые не в России, но в Грузии очень любят. И вот это не сборник популярных песен, это просто сборник наших песен-друзей, которые в определенное время для нас что-то сделали, добавили звучание. Все песни с особенными историями.

Васильев: Я помню, что в вашей группе есть история каждой песни.

Гиги: А да, кстати, да.

Васильев: Кого всё-таки хвалить или ругать за сборник? Вы голосовали «в шапку» или как?

Гиги: Всё выглядит так: когда вот это всё начиналось и все говорили, что вы должны выпустить сборник, и все говорят: «Ребят, ну давайте, Гиги, напиши что-то». А мы как-то ехали, помнишь, Лаша? Мы как-то ехали в Батуми несколько месяцев назад, и вот наш продюсер, который иногда хочет вот прямо сейчас, думая, что это проще простого, типа, ну напиши вот сейчас, и вот он сидит и говорит:

— Эта же песня будет?
— Будет.
— А эта будет?
— Будет.

И фьюх! Готово! Проходит три месяца и он: «Всё, Гиги, я отправляю в печать, посмотри, всё ли нормально». Я смотрю, там какие-то песни, я говорю: «Что это?» А мне: «Что тебе не нравится?! Другой вообще сборник можно выпустить».

Васильев: Мне кажется, можно несколько сборников выпустить.

Гиги: Я потом попросил ребят, мы сели и математическим методом взяли из каждого сольного альбома (у нас их пять) хотя бы 3 песни. И вот так проголосовали.

Васильев: Я когда думал про сборник, думал о том, что это трудно из десяти детей выбрать более любимых или более достойного, чтобы его увидели соседи? Как здесь?

Гиги: Здесь мы выбирали из песен, которые мы в принципе поем. Я лично забываю свои песни.

Васильев: А почему, кстати?

Гиги: Я не слушаю, я об этом не думаю. Даже если кто-то слушает, я прошу выключить. И из-за этого получается, если 10 лет не думаешь о чем-то, кто-то помнит, так что в основном помним песни, которые играли месяц назад. Даже если играли год назад, тоже уже не помним.

Васильев: Когда вы пишете альбом, вы же многие песни готовите, потом часть отсеивается, потом еще и остается, ну, десять. Что с остальными песнями? Они уходят в те самые, про которые не думаешь?

Гиги: Оказалось, в основном мы эти песни используем, но просто когда-то мы думали, что это плохо, а оказалось, что эти песни в разное время входят в разные альбомы. И просто фабула, мелодия делаются потом, десять лет спустя.

Васильев: У вас почти в каждой пластинке есть 1-2 песни на русском языке. Всё начиналось с «Просыпается заря», и перевод делала твоя тетя. А дальше как складывается? Кто пишет русскоязычные песни?

Гиги: Я не поэт, к сожалению. Я просто знаю посыл, я знаю, как это должно быть на русском языке, там должны быть вот эти слова конкретно. Может быть даже припев знаю. А потом начинается головная боль. В основном помогают наши друзья: Виталий Цветков, например, он автор многих текстов Bravo, и Саша Гагарин («Сансара»).

Васильев: Слушай, а что касается мелодики. Мелодизм языка не теряется?

Гиги: Нет. Просто знаете, как получилось, вот после того, как тетя перевела, потом мы еще написали «Жил на свете человек», мы поняли, что так тоже можем петь. И для меня песни на русском и на грузинском, если это не переводы, то они отличаются. На грузинском мы, конечно, поем, мы грузины, но на русском мне тоже нравится петь, потому что есть какие-то слова, например, «прорвемся», на грузинском ты не споешь, потому что сложно. А в грузинском есть свои прелести.

Васильев: А еще лично к тебе вопрос. У тебя же семья интернациональная. Когда услышим песню на украинском?

Гиги: Не знаю. Просто всё должно пойти само собой. Пока не получилось.

Васильев: 3 главных достижения за время существования группы?

Гиги: Лично для меня скажу. Мы все стараемся всё это не воспринимать слишком всерьез. Нельзя так делать. Мы что-то если говорили не так, наши друзья сразу говорили: «Вернитесь на землю». У нас есть группа знакомая, они собирали полный аншлаг, они нас позвали спеть три песни на их выступлении, мы спели, девушка подошла и говорит: «Мне так понравилось!» И это был первый человек, ни Лаша, ни Бежо, ни мама, который сказал, что ему понравилось. Она сняла бусы и подарила, у меня до сих пор лежат. И я приехал домой и задумался, на самом деле, может быть, есть кто-то еще, кому нравится. Второе — был 2009 год. Когда мы продали билеты за несколько дней. Мы не хотели делать концерт, потому что большой зал. А мы еще дети. Я не забуду это ощущение, как мы вышли на сцену. В середине мне казалось, что никому не нравится и всё плохо. И вот это волнение я не забуду. Третье, знаешь какое, сейчас…Это был фестиваль «Дикая мята». Это четыре года назад, нас тогда вообще не знали. Нам фестиваль за две недели позвонил, типа, выступите. А так вышло, что нас хотели поставить хэдлайнерами, а до нас выступали группы, чьи песни знают наизусть. Это крутая эмоция, когда тебя никто не знает, и через 10 минут ты уже не волнуешься, что тебя не знают, они начинают поддерживать, реагировать. Помогать.

Васильев: Ну, вы выступаете всегда круто.

Гиги: Нет, не всегда.

Васильев: Не скромничайте, сколько я вас видел, всегда было круто.

Гиги: Ну, мы стараемся. Я думаю, что у нас такая позиция, мы благодарны за то, что у нас есть возможность спеть. Для нас это счастье и радость — быть вместе. Жить этой жизнью. Хоть один человек приходит — это приятно для нас. И каждый концерт мы должны для себя доказывать. От нашей музыки зависит, как наша семья будет себя чувствовать. Мы знаем, что каждый концерт, каждый альбом — это наша жизнь.

Васильев: Есть какие-то вещи, за которые вы любите гастроли? А какие-то вещи, за которые вы гастроли терпеть не можете?

Гиги: Нет, мы любим гастроли. Просто есть определенная жизнь, ты не высыпаешься, но мы даже привыкли как-то.

Васильев: А как же семьи? Жены?

Гиги: Мы же не работаем, то есть, если мы дома, мы сидим с утра до вечера, из-за этого всё время с детьми. Наверное, в сравнении с человеком, который в 7 утра едет на работу, чтобы в 20.00 приехать домой и в 22.00 лечь спать, мы видим детей больше. Просто все знают, что это наша жизнь, и без нее мы будем грустные, и не хотят нас видеть такими. Я лично думаю, что человек должен делать то, что хочет.

Васильев: Ты вот говорил, что не любишь, когда звучат твои песни. А вот когда вы собираетесь вместе, о чем вы поете?

Гиги: Не поем! Вот, кстати, это очень плохо, мы перестали петь.

Васильев: Почему? Вы же..

Гиги: Не, мы не поем. Я очень много друзей потерял, до того, как начался «Мгзавреби», потому что, когда я играл на гитаре, я знал 4 песни: ДДТ, пару грузинских и еще что-то. И когда мне звонили: «Гиги, вот мы там». Я думал: «Вот меня зовут!» И они: «И гитару захвати». Я говорю: «Вы зовете меня из-за гитары!» Видимо, комплекс у нас. Очень не люблю, когда вот подходят в магазине — спой, вот эту песню, ну спой. Если ты играешь на гитаре на концерте, потом на репетиции, потом еще с друзьями, я не знаю, как ты должен это любить. Это надоедает. Музыка всегда должна давать радость.

Васильев: Понятно, что каждый музыкант стремится быть аполитичным. Получается?

Гиги: Мы стараемся. И всё.

Васильев: Ребят, спасибо, что вы такие есть, я очень рад вас видеть!

Гиги: Можно пару слов скажу? Красноярск был первым городом в России, который так нас поддержал. Когда нас вообще не знали. Мы прилетели, люди приходили посмотреть, я помню эти глаза: «Что будет? Что поют?» И вот эта поддержка, всегда я радуюсь, когда приезжаю, потому что я помню это тепло. Мы соскучились, давно не играли, года два.

Фото на главной с instagram.com/gigi_mgzavrebi