На левой руке у него татуировка с гербом Украины, это его родина, на правой — герб России, а на груди самое обсуждаемое тату — портрет Путина. Скандальный в своих высказываниях, абсолютно талантливый в танце. Клипы Полунина набирают десятки миллионов просмотров. Звезда школы Королевского балета в Лондоне, Премьер Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко сейчас выступает как свободный артист. В Красноярск приехал с одноактовым балетом «SACRE».
Проверить, есть ли билеты на концерт 20 февраля в БКЗ
Не любите журналистов?
Очень странно, и я давно это заметил, что в СМИ любят что-то взять и по-другому это подать. И я в этом жил много лет, это создает негатив. Но я привык уже в нем находиться. Это для меня уже такое привычное состояние, и оно уже меня не губит. Я могу против этого не то, что бороться, я могу против этого нормально стоять. Журналистов люблю, я критиков не люблю. Я не считаю, что это что-то хорошее для искусства. В России мне почему нравится, здесь общение со зрителем, здесь практически нет критиков как таковых, или я о них не слышал. И когда ты делаешь представление, тебя зритель чувствует и может тебе письмо написать или потом подойти сказать что-то, и ты прислушиваешься к мнению людей, а они к себе прислушиваются, это воспитание своего вкуса и каких-то интересов. На западе же критика — это главное. Человеку диктуют, что ему нравиться должно, а что нет. Это неправильно, потому что не воспитывается свой вкус. Люди ходят на постановку, только увидев оценку — 3 звезды или 4 звезды. И критика, она не помогает артисту, наоборот, хуже напишешь — тебя лучше воспримут. Я подумал, это же зло. Искусство — как церковь, как духовность — это что-то светлое, ты пытаешься людям раскрыть что-то хорошее, а критики, наоборот, это съедают и пытаются это выкинуть.
У вас более самостоятельная публика, она сама ориентируется?
В какой стране? Ну вот в России — это первый раз, когда я приехал пару лет назад, и я почувствовал: а вот, я артист и я могу что-то не бояться мнения кого-то, общаться со зрителем и делать всё, что я захочу. Не бояться какого-то неправильного мнения.
Комментарии в соцсетях читаете?
Читаю, интересно. Вся жизнь — это эксперимент, который тебя учит. Все, что происходит, для меня это эксперимент, что люди думают, как реагируют и что на них влияет.
Нуриев, Барышников, Волочкова — танцоры балета часто связаны со скандалами. Вы поддерживаете это?
Я делаю это не специально, я ведусь на свою энергетику и какое-то интуитивное ощущение, и это может тебя или уничтожить, или выкинуть в другое пространство и в другую область. Но это не специально, и мне иногда странно какое-то внимание, ты делаешь что-то, чтобы наоборот, было это тише и незаметно, а оно, наоборот, всплывает.
Почему уходите от классического балета?
Балет — это чистое хорошее искусство, его надо смотреть и запомнить, каким оно раньше было тоже. Но оно, к сожалению, не продвинулось вперед с идеями, оно остановилось: делают еще одну «Спящую красавицу», еще один «Корсар», но другую чуть-чуть версию. Оно не продвинулось, почему русский классический балет не может под рок-н-ролл музыку или под рэп, или совместить классическую с диджеем. Почему вот это не практикуется, оставляя классическую технику. Обязательно должно это уйти в модерн, к примеру. Я считаю, что можно оставить движения как они есть, только новую историю придумать, новые декорации, новую музыку, и это по-новому заживет для зрителя.
Я никогда на балет не хожу, потому что мне неинтересна «Ромео и Джульетта», которая жила, не знаю, сколько веков назад, или «Спящая красавица», которая для королей была создана, и я не могу с этим ассоциировать себя, чему я могу научиться? Мне интересны рок-музыканты, Константин Кинчев. Мне это интересно, но в балете, к сожалению, мало такого и это можно сделать, просто поменять чуть-чуть сознание, а так искусство, оно умирает или уже умерло.
Ваши планы в этом направлении?
Да, планирую, но это намного сложнее делать, это и дороже, и сложнее — классических хореографов найти. Но у меня есть идеи, как это сделать. Я хочу к этому прийти. Это на будущее, да, на довольно скорое. И в России я хочу делать базу, мне очень важна база, потому, что у меня ее нету, и я все-таки, разрушив, возможно, какие-то западные связи, специально, возможно, это сделал, подсознательно. Я именно здесь сделаю базу и отсюда буду развивать в другие страны классический балет.
А там вам это простят, на Западе?
Я не собираюсь сдаваться. Возможно, мерами, которыми я хотел это донести, это неправильно, я многих обидел, но то, что я говорю, я знаю, что это правда. Но на Западе зашли слишком в какие-то рамки, они не могут взорваться во что-то правильное. В России я себя самым свободным ощущаю из всех стран, мне нравится, что здесь сохранили что-то правильное, не ушли за грань чего-то извращенного…
Пример чего-то извращённого?
Например, когда мужчина становится женщиной, или женщина становится мужчиной, или детям дают выбор — стать из мальчика девочкой или из девочки в мальчика. Это для меня — деградация полная и неуважение ни бога, ни природы. Например, у ребенка нету сформировавшегося сознания еще, а ему предлагают изменить себя. Звезды на Западе одевают своих детей нейтрально, чтобы человек мог выбирать, кто он — мальчик или девочка, до 12 лет.
При этом вы танцевали в клипе «Take me to church», это история мужской любви.
Я танцевал про свое. Искусство — оно почему интересно, что каждый воспринимает его для себя, по своему сознанию, по своему мироощущению. Дэвид Лашапель (режиссер видео) вообще делал по своим каким-то соображениям, я танцевал про свою историю, которая в документальном фильме была показана. Это и есть искусство, в чем оно хорошо, что человек ассоциирует его для себя. Я не объясняю никогда, что это. Танцевальный язык, он универсальный, я считаю, что фильмы должны быть с танцами. Это такой язык, который понимают люди, и его можно ощущать, забытый язык в кино, но его можно развивать. Танцем можно всё что угодно делать.
Про кино. Роли одна за другой «Убийство в Восточном экспрессе», «Красный воробей», «Щелкунчик и четыре королевства». Кино затягивает?
В кино я до сих пор снимаюсь. Да, есть планы на будущее, другое совсем искусство совершенно. Я себя пробовал, мне нравится, потому что каждый день — это другой день, никогда не повторяется ничего. Сейчас в Париже остался один день съемок, это будет русско-французская история. В Голливуде есть разговор с продюсерами тоже, и еще русское кино очень интересно, потому что ты по-русски говоришь, на своем языке.
Вас часто путают с Вячеславом Полуниным, клоуном и мимом?
Слава Полунин, он — гений! Я всегда, когда в аэропортах даю свой паспорт, мне говорят — вы не родственник Славы Полунина? Нет, не родственник, но на его работах я вырос.
Как оцениваете, вы популярны?
Популярность — она странная штука. Иногда я могу в Швейцарии идти или в Америке где-то за городом, и кто-то узнает, иногда никто не узнает. Я и хочу балет вывести на ту грань, чтобы все узнавали, чтобы это было популярным искусством. Потому что оно всё ещё довольно элитное искусство. Это моя миссия — популяризировать его, не ухудшать уровень, а наоборот, подтягивать сознание людей и развивать хорошее, потому что вот элита, они знают, что правильно для них, но почему все не могут видеть и наслаждаться этим?
Чем отличаются столица и Сибирь?
Энергетика абсолютно разная. Принимают везде хорошо. В Москве, я прожил там долго, приятно возвращаться в Москву. В Новосибирске тоже тепло принимают. Я не понимаю, почему мне так хорошо в Сибири, это генетически, я когда приезжаю в Сибирь, я набираюсь энергии. Я всегда сюда приезжал и отдыхал, ни телевизора не смотрел, ни телефон не брал. Папа говорил, что у меня дедушка был из Сибири, возможно, генетика передалась, это один из энергетических домов, где я набираюсь сил.
