Ремень и манипуляции: как не надо воспитывать детей

Сегодня День защиты детей. Уверены: смысл даты не должен теряться за мыльными пузырями, шариками и аниматорами. Специально к 1 июня «Город Прима» публикует интервью о насилии над детьми в семье со специалистами кризисного центра «Верба» — руководителем Натальей Пальчик и клиническим психологом Натальей Ивановой. Как побои влияют на психику ребенка, почему наказания неэффективны и что делать родителю, если вспылил, — читайте в материале.

Photo by Thiébaud Faix on Unsplash

— К нам приходят с тремя [видами насилия]. Физическое — это побои и воспитание ремнем. Психологическое — унижения и оскорбления. И в последнее время учащаются истории домогательств в отношении несовершеннолетних. Совершают развратные действия отчимы, дяди и даже папы.

Обращаются взрослые по поводу детей. Либо классный руководитель, который видит, что с учеником что-то не так, и хочет узнать, как без вреда поговорить с родителями и ребенком. Либо [обращаются] посторонние люди. Говорят: «Мы слышим, как сосед в пять утра издевается над детьми. Тогда мы обсуждаем их или наш план действий. Здесь, конечно, нужно привлекать полицию. Других вариантов нет. Мы делаем следующим образом. Соседи, например, сообщают нам адрес ребенка, а мы уже звоним на телефон доверия МВД, передаем информацию, и органы осуществляют проверку.

— Еще один вид насилия — пренебрежение нуждами ребенка. Это — ненадлежащие забота и уход, недостаточное питание, отсутствие образования. В общем-то, в результате чего нарушается эмоциональное состояние и появляется угроза здоровью. Насилием также считается вовлечение ребенка в употребление алкоголя или наркотиков, в преступные группировки.

— Очень много насилия в нашей жизни везде. Поэтому мы привыкли и чего-то не замечаем. Родители зачастую не понимают, что творят, насколько ранят [детей] фразы, брошенные ими вроде как из воспитательных целей.

Родители не являются злостными монстрами, которые мечтали истязать детей. Как правило, [совершают насилие] люди, у которых нет ресурса. Когда нет ресурса, самое простое, что можно сделать, — применить физическую силу. Родитель в принципе хочет ребенку лучшего, пытается воспитать его как-то: какие-то действия пресечь, какие-то, наоборот, развить. Но способов, как это сделать нормальным образом, нет.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Насилие — это всегда бессилие взрослого. Его причины индивидуальны. Если говорить о группах риска, то насилие совершают родители, которые сами имеют опыт [жестокого обращения] в детстве. Причем взрослые могут обещать, что своего ребенка они никогда бить не будут, но потом вступают в семью и [ведут себя иначе]. Они применяют те же методы воспитания, что и применяли по отношению к ним.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Есть даже статистика, что дети, которые подвергаются насилию или являются свидетелями насилия в семье, в 90% случаев станут либо агрессорами, либо жертвами. Дети, которые подвергаются физическому или психологическому насилию, гораздо чаще болеют соматически. Они менее успешны в карьере и продвижениях. Во взрослом возрасте у них возникают проблемы с установлением близких отношений и созданием собственных здоровых семей. Конечно, [пережившие] насилие дети — легкая добыча для всех криминальных структур.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Ребенок зависим от взрослого. Ему кажется, что родители могут перестать удовлетворять его потребности, поэтому он научается приспосабливаться к насилию. Возникает внутренний конфликт. С одной стороны, ребенок любит родителя, а с другой — ненавидит. И дети, чтобы этот внутренний конфликт разрешить, начинают оправдывать взрослых.

Дети воспринимают мир через семью. Если родитель, самый дорогой и любимый человек, бьет, значит, и мир плох. Избиения в семье влияют на всю жизнь ребенка. Последствия могут быть самые разнообразные, их можно разделить на ближайшие и отдаленные. Ближайшие — это физические или психологические травмы, которые ребенок получил от насилия. Возможна задержка психического развития. Отдаленные последствия тоже разнообразные. Если ребенку не помогли справиться с насилием, вероятно, что во взрослом возрасте он не сможет построить здоровые отношения.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Переложите эти действия на родителя. Взрослый приходит на работу и что-то делает не так: квартальный отчет сводит, а цифры не сходятся. Все, пускай штаны снимает и тащит ремень. Будут его воспитывать. Как долго родитель выдержит такое издевательство над собой? Почему в отношении себя он не допускает [такого поведения], а в отношении ребенка — допускает? У родителя есть жизненный опыт, он знает способы, как отстоять себя. А у ребенка-то этого нет. Родитель для него опора в жизни. И при этом родитель может вот так воспитывать ребенка.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Родители часто не считают [шлепки, подзатыльники и толчки] чем-то жестоким. Но все, что причиняет боль физическую или психологическую, относят к насилию.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Мы каждый день используем какие-то манипуляции в отношениях с коллегами, родственниками и так далее. И они могут иметь минимальные негативные последствия. Один способ манипуляции близкими людьми: сесть и пострадать, сказать: «Какая я бедная и несчастная, у меня совершенно ужасная жизнь, потому что нет новых туфель». Другой способ манипуляции, когда есть заранее неравные условия. Ребенок все-таки от родителей зависим. Ему трудно что-то противопоставить. Хотя и воспитание, и многие другие вещи можно назвать манипулятивными, потому что взрослые строят стратегию, как себя вести, чтобы прийти к какому-то результату. Однако манипуляции — это когда мы не заявляем открыто намерения, а прикрываем их другим, например, говорим: «Ты доведешь мать до инфаркта своим поведением».

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Манипуляции нужны, чтобы ввести ребенка в стыд или вину и управлять им. Первое, что приходит на ум из примеров, — это когда родитель симулирует сердечный приступ или запугивает детей. Манипулируют также взрослые-перфекционисты. Они постоянно добиваются идеала от ребенка и говорят ему: «Мы-то в школе хорошо учились, а ты такой двоечник». Так прививается чувство неполноценности. Что под манипуляциями скрывается? Родители опять же расписываются в невозможности справиться с собой.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Ребенку какие-то формы контроля нужны. Взрослый определяет границы. Но, конечно, зависит от возраста ребенка. Где-то родитель все планирует за него: куда пойдет, в какой майке и на сколько. А где-то — дает самостоятельность. Когда нет границ, ребенок болтается в пространстве и не чувствует, что можно, а что нельзя. Тотальный контроль никому не нравится. До какого-то момента ребенок будет подчиняться требованиям, а потом его прорвет: либо он закроется, и родитель потеряет контакт с ним, либо начнет бунтовать.

Как найти баланс [между адекватным и тотальным контролем]? Это хороший вопрос. Здесь собака-то и зарыта. Можно задавать себе вопросы: «Зачем я делаю это? Почему не доверяю ребенку? Какую потребность закрываю, когда устанавливаю или не устанавливаю границы?» Если родитель начинает более осознанно выбирать свои действия, значит, он думает, что стоит использовать, а что нет.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Если родители контролируют и не дают сделать самостоятельный выбор, ребенок вырастет инфантильным человеком и не сможет никакие решения принимать. Первая причина контроля — желание защитить от негативной ситуации. Так родитель еще и себя хочет обезопасить, потому что он отвечает за ребенка. Это такая положительная сторона. Отрицательная — когда контроль выходит за рамки.

Почему родители контролируют? По тем же причинам, что и совершают насилие: тревожность, эмоциональное неблагополучие, неуважение к детям. Легче запретить и сказать: «Не ходи туда». Защищать ребенка — хорошо, но важно еще научить его. Родителям можно показывать, что они хотят от детей. Например, не контролировать переписку в интернете, а объяснять, как разумно общаться в сети, чтобы их фотографии или сообщения не стали достоянием общественности.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— В подсознании [родителей] лежит, что [наказание] — эффективно. Оно действительно эффективно, но на короткий промежуток. Ребенка избили за плохое поведение, и какое-то время он старается не повторять действие, за которое наказали. Но он не сделал никаких выводов: он узнал только, что родитель может взять ремень и отдубасить. Что в следующий раз сделает ребенок? Он поступит так, чтобы родитель не узнал о плохом поступке. Физическое насилие, да и психологическое тоже, не приносит того воспитательного эффекта, который может принести правильно построенный разговор. Насилие не замотивирует на изменение поведения. Оно научит ребенка тому, что сила всегда права.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Раньше считалось в народе, что воспитывать ребенка нужно, когда он лежит поперек лавки. Но уже давно мы смотрим на воспитание по-другому. Родители приходят на консультации и говорят: «Да, иногда ударяю, но небольно». Они признаются, что им сложно удерживать себя. Но такие эмоциональные реакции — это проблема родителей, а не ребенка, как бы он себя не вел. Воспитание без насилия может быть, но это огромная работа взрослых над собой. Не каждый готов к такому. Однако если уйти от насилия, то можно построить гармоничные отношения в семье.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Первое — разомкнуть цепочку. Ребенок выдал эмоцию или действие, которое вызвало родительскую бурю в ответ. Здесь надо понять, что так заякорило и вывело из себя. А для этого нужно прямо разорвать зрительный контакт: отвернуться или уйти в другую комнату.

Например, зайти в ванную, руки под холодную воду поставить, выдохнуть, посчитать до десяти, успокоиться. Родитель разомкнул контакт, переключился и дальше задает себе вопросы: «Что я сейчас хочу сделать? Чего хочу добиться от ребенка в коммуникации? Что мне важно?» Так родитель остается в ресурсном состоянии и из ровной позиции может обсуждать конкретные действия, которые ребенок совершит. Чем более конкретные действия родитель озвучит, тем проще ребенку их будет выполнить.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Если родитель часто впадает в состояния, когда он не контролирует себя, у него может не получиться [успокоиться самостоятельно]. Это уже [привычная] манера поведения по отношению к ребенку. Поэтому здесь надо обращаться к специалисту и работать с ним.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Это довольно серьезная работа над собой. Надо начать уважать себя. Детей все-таки заводят из лучших побуждений: их хотят воспитать и дать им счастливую жизнь. Родитель — это всегда функция «над». Он задумывается, что делает и зачем. Родитель не просто живет в одной квартире с ребенком, кормит его, покупает ему куртки и ботинки. Он воспитывает человека.

Родителям нужно спрашивать себя, какую цель они перед собой ставят [в воспитании] и какой образ ребенка видят в будущем. Осознанность — залог профилактики жестокого отношения к детям.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

—  Есть определенные принципы воспитания детей без насилия. Безусловная любовь должна быть. Необходимо принимать детей со всеми достоинствами и недостатками. Ребенок — это маленькая личность, у которой есть свои чувства и мысли. Часто родители говорят: «Какие у него там переживания могут быть?» Да еще какие могут быть! Для ребенка все — переживание. Он мир познает.

Родителям нужно повышать эмоциональную устойчивость — развивать терпение. Взрослые должны задать себе вопрос: «Почему меня так сильно выводит из себя поведение ребенка?» Нормально, что дети шумят, ошибаются или капризничают. Это просто родители не выдерживают. Если ребенок сидит постоянно неподвижно, бесшумно и спокойно, то тогда надо подумать, все ли в порядке.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— У родителей не совпадает понимание, что такое нормально. Чаще мы сталкиваемся в ситуации, когда папа сурово воспитывает сына и устраивает ему испытания. Но зачем? Отец считает, что вся жизнь — борьба. Его личные установки проецируются на сына. Здесь надо обсуждать тему воспитания. Безопаснее делать это с третьим лицом: психологом или педагогом.

Родители могут обращаться к нам и не только. Сейчас во многих школах формируются психологические службы. В каждом районе города есть учреждения, где принимают психологи, логопеды, неврологи и другие специалисты. Возможно, даже одной консультации будет достаточно, чтобы пересмотреть вопросы коммуникации. Помощь специалиста — это небольно и неопасно. Она не разрушит хрупкую душу родителя.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Смотря какое насилие. Если тяжелое, например, домогательства, изнасилования или побои, то обращаться в правоохранительные органы и защищать ребенка. А если это крики или подзатыльники, то разговаривать и доносить мысль о невозможности, неправильности такого воспитания. Результат таких обсуждений зависит от того, насколько здоровые между родителями отношения.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог

— Многие родители считают, что, если они ребенка породили, значит, имеют право делать все, что угодно. Но это странное искажение. Воспитывать силой, унижать, оскорблять — самая низкая ступень иерархии коммуникации. Поэтому должно измениться отношение [людей] к себе и другим. Если мы признаем, что каждый человек имеет ровно такие же права, как и мы, то многое в жизни становится на места.

Наталья Пальчик, директор кризисного центра «Верба»

— Необходимо образовывать общество. Развивать и укреплять институт семьи. Работать с молодыми людьми и рассказывать им об отношениях в паре. Родителям же нужно заботиться о психическом здоровье, тем более, если есть сложности в управлении эмоциями.

Наталья Иванова, клинический психолог, суицидолог