Трэвел-журналист Алексей Кривогорницын выпустил фильм «Ген Шамана». Алексей — единственный приезжий журналист, которому разрешили снимать особенное для шаманизма событие — общественные камлания, и то — только по рекомендации. Специально для интернет-премьеры на сайте «Город Прима» Алексей написал авторский комментарий о дороге, камлании против COVID-19 и расплате за обряды.
МОЖНО НЕ ВЕРИТЬ В ШАМАНОВ И ЭТОМУ ТЕКСТУ, НО ОНИ ВСЕ РАВНО СУЩЕСТВУЮТ.
РУССКИЙ ХОГВАРТС-ЭКСПРЕСС
Фирменный скорый мчит меня в Улан-Удэ, столицу Бурятии и шаманизма, по совместительству. От Красноярска всего 27 часов пути по расписанию. Но знающие пассажиры так не меряют. Поезд «Москва — Владивосток» — это русский «Хогвартс-экспресс». Только там Гарри доставляли в параллельную мистическую вселенную, а наш экспресс из будущего — упитанного московского — несется в мистерийное прошлое. Чем дальше на Восток, тем оно ощутимей.
Удары рельсовых стыков по колесам — станционные фонари, выхватывающие купе из ночной мглы, с контейнеров встречных товарняков успеваешь задержаться на слове «Транс…». Окончание не важно. Это знак пространства, которое измеряется не километрами, а днями и неделями — оно начинает изменять состояние твоего сознания. И когда поезд вдруг где-то встал, уже через 4 минуты ты подсознательно тревожишься, будто младенец, которого перестали укачивать в темной комнате. На стоянках спасает ПГСО — парковая связь громкого оповещения, голос в громкоговорителе категоричен, сказанное им неизвестно и непонятно, как шумерский, и это мгновенно успокаивает. Так неведомое пространство говорит с тобой.
Днем без наваждений. В руках штампованный подстаканник, чай горячий с сахаром, домашнее уютное тут против странного и абсурдного за окном. Вот исчезают покосившиеся при царе Горохе водонапорные башни; притиснутые к ж/д путям сельские кладбища с крестами и железными надгробиями; нелепая дорога из ниоткуда в никуда в снежном поле, а там сжатый морозом дым из печных труб подвешивает к небу старые деревянные дома… Дверь в моем купе распахивается:
— Здравствуйте, температуру проверим, я начальник поезда, антиковидные меры, — утвердительно-вопросительно говорит мужик в эржэдешном пиджаке и направляет на меня дистанционный термометр. Начпоездов теперь каждый день ходят по вагонам, чтобы замерить у пассажиров температуру. Я хочу спросить, догадывается ли он, что первым и главным разносчиком «ковида» по всему составу, в случае чего, будет именно он? Глупый вопрос, вместо этого говорю:
— А что вы сделаете с человеком, у которого высокая температура и признаки «короны», высадите?
— Нет, мокрую простынь натянем в купе между больным и остальными пассажирами.
Кажется, он не шутил. Я смотрю за окно — как дальше не меняется ничего.
13 БОЖЕСТВ VS «КОВИД»
Улан-Удэ, шесть утра, темно, мороз, разогревающая таксистов и вновь прибывших «Крошка моя, я по тебе скучаю» летит от павильонов к зданию ж/д вокзала и обратно, мужик в шапке-формовке предлагает мне «в город недорого», но я уже вызвал «яндекс». Едем через центр, а на самом деле по сакральному телу божества — оно спрятано под бетоном, а из-под земли возвышается только его голова весом в 42 тонны и высотой 7 метров.
Подсветка подчеркивает фирменный ленинский прищур. Самую большую в мире голову вождя мирового пролетариата в Улан-Удэ окружают здания администрации города, республиканского правительства, местного парламента, ФСБ, прокуратуры. За ними официальный советский оберег теряет силу, ее вытесняют буддисткие дацаны, православные церкви, а еще дальше, на окраине, где сплошь частный сектор, сила в правде духов. В 2019 бурятские шаманы открыли тут целый комплекс «Тэнгэри». Храм, вокруг одноэтажные дома для индивидуального приема. В «Тэнгэри» состоят 120 шаманов Бурятии. Раз в месяц 10-15 из них собираются здесь на общественное камлание по заранее составленному графику.
— У нас сегодня большой обряд. 13 великих божеств, которые сидят вокруг Байкала, будем просить, чтобы сохранили люд наш, чтобы ушла большая нехорошая болезнь «ковид» и не страдали люди, — говорит мне шаманка.
Что ж, если где-то бьются с коронавирусом мокрыми простынями, то массовое камлание и подавно сойдет.
Их сегодня семь — шаманы, которые будут входить в транс и «призывать духов». Встреть их на улице без облачения, не отличил бы от обычных пенсионеров. Каждый накрывает свой стол, угощение для потусторонних сил: водка, мармелад, чай, печенье, чай с молоком.
— Это мы готовим духам угощение, а потом каждый шаман будет спускать лично своего духа рода, а мы их будем встречать тут и разговаривать с ними по-бурятски, мы как принимающая сторона — рассказывает мне шаманка. — Вот, я буду встречать бабушку шаманки Софьи. Объясню, значит, зачем ее спустили, поблагодарю, угощу чаем, а потом спрошу, что она хочет пожелать. И можно просить у них. Денежки если попросить у своих предков, это всё исполняется, да — вот там кредит тебе одобрят или подарит кто. Они как ангелы хранители. Вот лично у меня есть три бабушки и двое дедушек, я спускаю их тоже, когда сама вхожу в транс.
— Так за столы во время камлания не заходить, там место духов, — строго говорит мне шаман. — В глаза шаману, когда он камлает, не смотреть!
— Почему?
— Все равно что в глаза богу заглянуть. Унесет тебя…
Скульптуры божеств восседают тут же сверху, по исполнению они похожи на героев диснеевских мультфильмов, ну не мне судить — шаманы усаживаются за столы. Затягивают напевы на бурятском, а пространство густеет от нарастающих ударов в бубен. Призывающие голоса с проникновенной яростью летят по кругу пустующего помещения шаманского храма. Звуки бьются в большое — перед камлающими — окно; за стеклом нетронутые шаманскими песнями висят провода деревянных столбов, стоят истуканами девятиэтажки. И, может, только Ленин своим каменным затылком удовлетворенно ощущает вибрации знакомой ему веры в светлые идеалы.
— Я вообще по молодости комсомолка, активистка, ни в бога, ни в черта не верила, — говорит шаманка. — Болела потом сильно, всех обошла, чуть не загнулась. Прошла обряд посвящения в шаманы, и теперь всё хорошо. Это мое призвание.
— Мы же не по своей воле становимся шаманами. Жизнь у тебя тяжелая, ты видишь то, что не видят другие, ты изгой. Разные странные вещи происходят с тобой. И от этого нельзя отказаться — в моем случае было так: либо ты принимаешь свой ген шамана, либо тебя не станет, всё. Болезни разные могут свалиться, начиная от шизофрении, заканчивая онкологией. Шаманская болезнь, на самом деле, это же проклятие, — подхватывает другая. — Связываемся с нашими предками — у нас уже появляется защита, у нас есть связь. Дар начинает работать.
— Что ты чувствуешь во время камлания?
— Это измененное состояние сознания…
ПАРОЛЬ ШАМАНА: OPLATIENERGIU
Каждый из домов вокруг главного шаманского храма закреплен за несколькими человеками. Они платят за его аренду в официально зарегистрированную шаманскую организацию и договариваются между собой, в какое время принимать людей. Обратиться к шаману можно с любым вопросом — и тогда будет индивидуальное камлание. С пением и угощением духам. Захожу на одно из таких — в роли просителей две молодые женщины из другого региона. Небедные. Собрав три пальца вместе — руки на коленях — они напряженно, с прямыми спинами замерли на диване — похоже, боятся, что сделают что-то не так и духи не отзовутся на их проблемы. Обряд займет больше часа, вряд ли я дождусь узнать, с чем они пришли. Хотя чувствую, что бурятские песнопения мне точно стали нравиться.
— А сколько это стоит? — спрашиваю у другой шаманки.
— Ну, у нас прайса нет. По-разному. Кто сколько даст — одни двести рублей, другой пятьсот. А может больше.
Потом в сети нахожу объяснение: платить нужно обязательно, это же все энергозатратно, а деньги — это тоже энергия, вот ими и восполняется. Хорошо, пусть так. Собираюсь уходить, но местные утверждают — нужно дождаться верховного шамана. Ждем, наконец на территорию заезжает «Лексус NX» и оттуда выходит руководитель «Тэнгэри».
— Ракеты, космос, компьютеры, 21 век — это всё понятно. Но религия — это составляющая человека, подсознания человека, которое включается в те минуты, когда человеку нужно собраться с мыслями, а мысли — это духовная часть человека и это будет всегда. Есть момент, когда человеку трудно искать веру в себе, ему нужно сориентироваться. Ему нужен бог, хоть какой бы ни был. И этот бог дает смысл жизни, — рассказывает верховный шаман.
— Однажды у нас большой шум был в СМИ и соцсетях: в центре города стал вдруг попадаться черный козел с ленточками на рогах. Это так называемый козел отпущения. Обрядовый, то есть с какой-то семьи снимают проклятия и перекладывают на него. Народ долго пугался и не знал, что делать с этим животным. Тем более поверье было, что якобы трогать его нельзя, чтобы не навлечь на себя. Потом попривыкли, — говорит журналист, редактор газеты «Номер один» Оксана Сажинова. — У нас тут все перемешалось — человек может сходить в буддисткий дацан, потом через некоторое время в православный храм и к шаманам. И люди не видят в этом противоречия.
Я собираюсь обратно в Красноярск. Котловина Улан-Удэ в безветрие испаряется то ли в дыме от печей и котельных, то ли в тумане. Но мы -то знаем, что это пространство растворяет и время, и всякое движение. А люди хватаются за идеи, чтобы так же не исчезнуть в нём.
Смотрите фильм Алексея Кривогорницына «Ген Шамана» на YouTube.